Действительно, в природе наблюдаются периодические циклы резкого увеличения численности многих животных. В такие годы число новорожденных оказывается больше обычного. Молодые особи быстрее достигают половой зре­лости и сами приступают к размножению, в результате популяция к концу лета приобретает максимальную числен­ность. Так и в случае с леммингами. Пищи становится мало, так как они почти сплошь «выстригают» всю растительность.

В подобной ситуации животные, обитающие на границе перенаселенных площадей, начинают поиски пищи на сторо­не. В летне-осенних миграциях, начинающихся в июле, при­нимают участие все половозрастные группы. Вначале идут самцы и холостые самки, потом молодые самцы, потерпев­шие неудачу в попытках занять собственный индивидуаль­ный участок, а затем молодняк последних пометов и самки, закончившие размножение.

У леммингов нет определенных путей миграций. Они могут двигаться на север или на юг, на восток или на запад, однако общее направление в некоторой степени определяется релье­фом местности, по которой они передвигаются. Там, где лемминги населяют склоны гор и плоскогорья, лежащие выше пояса лесов, и где отдельные их популяции разделены высокими вершинами или глубокими долинами, направление миграций идет сверху вниз, зверьки следуют определенными путями, на которых образуют большие скопления.

Когда миграции начались, лемминги, как и белки, утрачи­вают чувство страха и не боятся привлечь к себе внимание. Они заходят в города и даже внутрь жилищ, где становятся добычей собак, кошек. Несмотря на сильное истощение, дерутся друг с другом, нападают на всякого, кто преградит им путь.

В зоологической литературе описывается множество слу­чаев массового перемещения леммингов. О нашествии в 1957 году лесных леммингов в Северной Карелии и Фин­ляндии сообщает профессор Петрозаводского университета Э. В. Ивантер: «Они лавиной шли по дорогам, забегали в дома и сараи, сотнями гибли, не выдержав тягот пути». В октябре 1963 года шведские газеты писали, что в городе Остерсунд появилось великое множество леммингов. Они в массе гибли под колесами автотранспорта. Нашествие этих зверьков отмечали на северо-западе Таймыра. С Северного Урала обские лемминги в летнее время откочевывали на запад, в сторону Белого моря. Профессор А. Н. Формозов, изучавший экологию этих грызунов, пишет, что они тысяча­ми плыли с материка на остров Кильдин в Баренцевом море. Большинство зверьков погибало,  и  вдоль берега образовалась как бы сплошная кайма из трупов. Более сильные особи переплывали, достигали острова, где и раз­множались, создавая местную популяцию. Шведский нату­ралист У. Хип приводит случай, когда пароход, идущий по фиорду, в течение четверти часа был окружен массой плыву­щих в открытое море леммингов. По его словам, они покры­вали поверхность моря на протяжении 3—4 километров и число плывущих зверьков выражалось в миллионах штук.

Лемминги служат основным источником пищи для хищ­ных млекопитающих на территории Арктики, поэтому в массовых миграциях их сопровождают волки, песцы и даже полярные совы. Волки и песцы, следуя за мигрантами, также совершают кочевки на довольно длительное расстояние.

Несмотря на то что первым толчком к миграциям часто бывает недостаток корма, в пути лемминги относительно мало кормятся. Если им попадаются богатые растительные угодья, они не останавливаются на более или менее длитель­ную кормежку, а продолжают свое движение, которое, та­ким образом, теряет смысл и превращается в своего рода «массовый психоз». Кончаются такие переселения плачевно. Одни зверьки гибнут от хищников, другие тонут во время преодоления рек и озер, третьи умирают от истощения и болезней в дороге.

Каков же в таком случае биологический смысл таких массовых кочевок?

Среди ученых нет единого мнения по этому вопросу. Одни считают, что эти массовые эмиграции являются следствием нарушения обмена веществ у леммингов, возникающего в условиях слишком высокой плотности населения грызунов.

Следовательно, утверждают эти ученые, эмиграция — явле­ние ненормальное, так как происходит уменьшение чис­ленности зверьков. По мнению других исследователей, эми­грация леммингов имеет приспособительное значение, про­исходит как бы саморегуляция численности в переуплотнен­ной популяции и в результате в коренных местах обитания быстро уменьшается плотность зверьков. А это сохраняет запасы кормов для тех, кто остался там жить.

Ученые установили, что интенсивный рост численности грызунов создает «популяционный стресс», подавляющий размножение, усиливающий агрессивность и подвижность животных и приводящий к увеличению смертности. Возмож­но, что и у леммингов действуют аналогичные внутрипопу-ляционные механизмы стабилизации численности. Кто прав, покажут дальнейшие исследования.