Другие китообразные, независимо от размеров — от огромного кашалота (массой до 100 тонн) до обычной морской свиньи (около 50 килограммов), имеют зубы, за что их называют зубатыми китами. Они питаются головоногими моллюсками и рыбой, а некоторые из них даже нападают на тюленей, дельфинов и котиков. Но самая излюбленная пища для них — кальмары.

Известный специалист по китообразным, профессор А. Г. Томилин отмечает, что в результате приспособляемости к сезонным условиям питания и размножения у китообраз­ных сформировались и закрепились неодинаково выражен­ные миграции.

Виды одной группы — усатые киты, часть клюворылых и кашалоты регулярно мигрируют в пределах северного либо южного полушария: на зиму для родов плывут в теплые воды, а летом возвращаются в умеренные и холодные воды нагуливать жир  (в Антарктике, например, планктонных организмов, которыми они питаются, в 10—20 раз больше, чем в тропиках). Другие виды китов (малые касатки, грин-ды, отчасти сейвалы, нарвалы и др.) тоже перемещаются на значительные расстояния, но менее регулярно и с наруше­нием сезонных сроков. А некоторые ведут сравнительно оседлый образ жизни; их кочевки проходят в пределах не­большой акватории (афалины, речные дельфины и др.) или же они имеют тенденцию заселять одну и ту же территорию.

Миграции китообразных изучают при помощи мечения. В кита стреляют из гладкоствольного ружья металлической меткой с номером и адресом. С 1932 по 1973 год в Мировом океане было помечено более 20 тысяч усатых китов и каша­лотов. Результаты возвратов меток (около 9 %) позволили установить значительную протяженность сезонных переме­щений. Так, мигрирующие киты-полосатики только в одну сторону преодолевают расстояние в несколько тысяч кило­метров. Три горбача, помеченных у полуострова Аляска, были добыты через два года в водах Южной Японии, т. е. на расстоянии более 5 тысяч километров, а у серых китов длина миграционных путей вдоль тихоокеанских берегов Северной Америки достигает 9 тысяч километров.

По мнению А. Г. Томилина, единого мирового стада ки­тов,' переходящих из одного океана в другой, не существу­ет. Мечение позволило установить, что, ежегодно совершая далекие перемещения и безошибочно возвращаясь в одни и те же районы, они придерживаются определенных на­правлений и даже маршрутов. В качестве примера можно использовать сообщение о том, что в проливе Кука (Новая Зеландия) два горбача были помечены за 10 и 18 лет до их отстрела в этом же самом заливе. Несколько аналогичных случаев зарегистрировано и по финвалам. Так, в Антарктике один финвал взят через 16 лет всего лишь в 188 километрах от того места, где был помечен; другой — через 20 лет в 200 километрах, третий — через 22 года в 277, четвертый — через 24 года в 220, пятый — через 30 лет в 350 километрах.

Обширные перемещения китов способствуют более пол­ному использованию кормовых источников океана, притом в сезон наибольшей концентрации пищи. Эта сезонность исторически обусловила строгую регулярность самих мигра­ций.

Какой же внутренний «компас» безошибочно показывает мигрирующим китам направление пути по водным просторам земного шара, чтобы достигнуть определенного региона именно в данный, жизненно необходимый период?

Профессор А.Г.Томилин так отвечает на этот вопрос: «Киты, преодолевая длинные маршруты, точно выходят к цели — в места сезонных концентраций пищи — с помощью совершенных органов чувств (анализаторов) и высокоорганизованного мозга.» Недавно калифорнийские ученые открыли особый «компас»: в мозгу дельфина они выделили кристаллическое вещество лондестон, обладающее магнит­ными свойствами. Предполагается, что этот пока таинствен­ный навигационный аппарат помогает китообразным ориен­тироваться во время миграций.